Творец основы адыгейского письма.

Хаджибеч Шаханчериевич Анчок  родился в 1846 году в ауле Хотх, находившемся недалеко от нынешнего Майкопа, на берегу реки Белой, в абадзехской семье.

У отца Хаджибеча было двое сыновей и дочь. В 1854 году, когда Хаджибечу было восемь лет, умер его отец. Вскоре из жизни ушел и младший брат Хаджибеча. В 1857 году мать будущего просветителя Фиж вместе с со своим одиннадцатилетним сыном и восьмилетней дочерью переехала в аул Кулокохабль к родному очагу, но ни отца, ни матери ее не было уже в живых. Семья покойного Шаханчерия поселилась в доме братьев Фиж - Четегежа и Ельмиза Джанчатовых, которые занимались разведением скота. Кулохабль был расположен на берегу реки Белой, недалеко от аула Бжедугхабль. Хаджибеч был у них табунщиком несколько лет. В 1870 году семья переехала в аул Ассоколай, где обитал дядя Хаджибеча по отцу. Остановилась она у близкого родственника Сальмена Анчока, у которого пробыла три года. Позднее Хаджибеч выкупил ветхие избушку и кунацкую - с соломенными крышами. В этой кунацкой и создавал он свои оригинальные во многих отношениях творения.

Родился и вырос Х. Ш. Анчок в адыгской среде, т.е. в условиях, в которых себялюбие не только не поощрялось, но и всенародно осуждалось. Вовсе не случайно Хаджибеч чуть ли не с пеленок любил повторять знаменитую адыгейскую пословицу " Шъхьэзакъо фэлажьэр лlэгъитlу, цlыфы фэлажьэр мылlэжь", что означает при дословном переводе на русский язык: "Кто работает только на себя, тот дважды умирает, а кто работает на людей, тот вовсе не умирает".

Действительно, в силу обстоятельств с юношеских лет выработалась привычка оказывать предпочтение работе на людей перед работой на себя. Только этим можно, на мой взгляд, объяснить тот уже упоминавшийся факт, что он начал свой жизненный путь именно с работы пастухом при стаде "чужих" лошадей.

Беспредельный альтруизм Х. Ш. Анчока проявился наиболее явственно в ауле Ассоколай. Чтобы иметь возможность всецело посвятить себя служению людям, Хаджибеч выучился врачеванию людских недугов. Произошло это при весьма любопытных обстоятельствах.

В 1874 году Хаджибеч Шаханчериевич знакомится с мудрым старцем по имени Шембетыко, прекрасно владевшим арабским языком, знавшим почти наизусть Коран и умело врачевавшим больных средствами народной медицины. Вскоре Шембетыко стал отчимом Хаджибеча и заодно его учителем. С помощью нового наставника Хаджибеч изучил арабский язык и грамоту, лекарское дело.

Х. Ш. Анчок быстро приобщился к народной медицине и стал исцелять больных намного успешнее своего учителя. Врачевал он разные болезни уха, горла, носа, болезни венерические и др. Лечил он также внешние опухоли, но без применения хирургического ножа, без обычного оперативного вмешательства. Для врача самородка больницей служила его избушка, в одной из двух комнат он размещал больных, где и находились они до полного выздоровления, а другую комнатку занимала семья. Качественно новые лекарства изготовлял сам Х. Ш. Анчок из тех же лекарств, которые продавались в разных местах, а также из полевых растений. Любопытно и то, что на некоторых медицинских препаратах, имевшихся в арсенале Х. Ш. Анчока, были написаны этикетки на латинском языке.

За медицинской помощью обращались к Х. Ш. Анчоку не только «простые смертные», но и довольно именитые люди. Например, лечился у Х. Ш. Анчока и благодаря его заботам вылечился от серьезного недуга известный адыгейский богач Лю Трахов. На предложение признательного экс-пациента великому исцелителю построить для него большой  благоустроенный дом последний ответил категорическим отказом.  Стать богатым Хаджибеч Шаханчериевич не хотел. Он говорил, что быть богатым – преступление, пока хоть один человек бедствует.

От природы присущим хроническим желанием думать больше о других, нежели о себе самом, можно объяснить и то, что не было у него времени даже на обзаведение семьей, пока его годы не перевалили за пятый десяток. Ему было уже 56 лет, когда родился у него сын, которого в честь пророка нарекли Нухом.

Из тех же чисто альтруистических соображений и патриотических побуждений исходил Х. Ш. Анчок, приступив к составлению адыгейского алфавита – своего главного детища, долженствующего стать графическим основанием нашей письменности.

Изучение арабского языка и особенно Корана явилось поворотным пунктом в судьбе Хаджибеча не только в чисто познавательном плане (расширение его общего кругозора, повышение образовательного уровня и т.д.), но – самое главное – в плане полного осознания просветителем той великой миссии, которую сама природа возложила на него – миссии придания естественно звучащей родной речи стабильной, письменной формы.

Учеба в народном университете помогла Хаджибечу Шаханчериевичу серьезно призадуматься над тем, почему языки должны делиться на приемлемые для богослужения, почему на одних языках можно писать книги, а на других нельзя и т.д. И он твердо решил осуществить на деле равноправие языков – уравнять адыгейский язык в правах с письменными языками, надеть на него национальный графический костюм, сделать его книжным языком.

К изобретению графической основы адыгейского письма Х. Ш. Анчок готовился основательно. Для решения задачи он предпринял предварительный фонетико-фонемный анализ родного языка, выявил в нем и расположил в определенной последовательности подлежащие выражению графическими символами (буквами) звуковые единицы. Вместе с тем он осуществил создание графических знаков для передачи на письме выявленных звуков, чему предшествовали обстоятельный анализ алфавитов наиболее распространенных и научно разработанных языков, надлежащая «переоценка ценностей» алфавитных систем этих языков, достаточно взвешенное рассмотрение возможностей приспособления структурных показателей вероятных письменных прототипов к правилам адыгейского произношения.

Заблаговременный анализ сохранившего рукописного наследия Х. Ш. Анчока убедительно показывает, что наш просвититель в своем интеллектуальном развитии дошел до такого уровня, чтобы с наибольшей точностью выявить в адыгейском языке фонематический состав. Хаджибеч Шаханчериевич обладал абсолютным фонетическим слухом. Об этом свидетельствует, в частности тот факт, что между ученым с мировом именем профессором Н. Ф. Яковлевым, которого А. С. Чикобава считал фонетистом № 2 после академика Л. В. Щербы, и Х. Ш. Анчоком не было расхождений, например в количестве выявленных ими в адыгейском языке самостоятельных звуков (фонем), Н. Ф. Яковлев определят их в 64, а Анчок – в 63. Однако к последним Х. Ш. Анчок впоследствии прибавил еще один самостоятельный звук – заднеязычный нелабиализованный смычный согласный [г], отсутствующий в адыгейском языке, но встречающийся в латинских названиях широко применяемых им для лечебных целей лекарств.

Разрабатывая проблему фонематического состава родного языка, Х. Ш. Анчок предложил заслуживающие внимание термины для обозначения смыслоразличитильных звуков: «гущэlакlэм зэблигъэгъогъукlырэ хьарыфхэр» (дословно: «различаемые в произношении буквы»), «зэблэшъуикlырэ хьарыфхэр» (дословно: «разносвистящие буквы») и др. Следует еще отметить, что термин «гущыlэухыгъ» (предложение), создание которого до сих пор приписывалось Д. А. Ашхамафу, употреблял Х. Ш. Анчок еще в XIX столетии.

Лингвист после долгих раздумий остановил свой выбор на графической системе арабского языка, т.е. языка, на котором был написан Коран, пользовавшийся в то время особой популярностью у нашего народа и считавшийся «книгой книг на земле», а также единственным пособием для всех учебных занятий.

Фото Х. Ш. Анчока

Азбука Х. Ш. Анчока нигде не была напечатана при жизни ее создателя, но сам просветитель, не ведая устали, употреблял любимое изобретение: своими же буквами записывал адыгейские песни, сказки, сказания, легенды, пословицы и поговорки. Эти записи также не были опубликованы.

Однако он всеми доступными ему средствами старался распространить свою азбуку среди сородичей: обучал новой грамоте будущих военнослужащих, которые потом его же буквами писали ему письма, состоял в переписке со своими учениками, проживающими в разных аулах Адыгеи и т.д.
Одним из способов проведения в народ новой грамоты служили для Х. Ш. Анчока составление им небольших по объему рукописных книжек, содержащих текст предлагаемой азбуки с соответствующими пояснениями и иллюстративными примерами к ней, а также разные занимательные материалы, а также собственноручное их распространение среди жителей своего аула и других населенных пунктов.
Хаджибеч Шахангериевич неоднократно предпринимал попытки ввести адыгейский язык в успешно законченное им в свое время медресе в качестве обязательного учебного предмета наравне с арабским и тем самым положить начало превращению духовных школ в светские. Для пропаганды вновь изобретенной национальной азбуки Х. Ш. Анчок нередко избирал даже самое священное место – аульскую мечеть, где открыто призывал верующих взяться за грамоту и вокнижение родного языка…

Всем этим и другим усилиям, ориентированным на прогресс, особенно яростно сопротивлялись служители культа, которые считали, что для богослужения приемлемо использовать только арабский язык. Чтобы публично опровергнуть расхожее мнение, Х.Ш.Анчок однажды (это было в 1909 году) отправился в мечеть и стал читать собравшимся на богослужение верующим отрывок из своей рукописной книги о необходимости вокнижения адыгейского языка. И тут же некоторые из слушателей набросились на него чуть ли не с кулаками, что вынудило просветителя оказать насильникам противное его духу физическое сопротивление.

Над своим алфавитом он трудился довольно долго: совершенствуя его более 40 лет (1878-1921). На вопрос, почему он столько времени потратил на свою азбуку, Х. Ш. Анчок отвечал так: "Если спросите, почему так много труда я вложил в свой алфавит, скажу: я не хотел, чтобы мои буквы были похожи на трудновыводимые, уродливые и ветвистолохматые завитушки алфавита, привезенного из Стамбула". Здесь имелся ввиду арабизированный черкесский алфавит, составленный в 1918 году турецким черкесом Ибрагимом Хидзетлем на показаниях родного языка адыгской диаспоры Ближнего Востока и привезенный им с собой в Адыгею.
После кончины Х. Ш. Анчока записи и азбука находились у его сына, Нуха Хаджибечевича, который бережно хранил их, и всячески старался сделать их достоянием как можно большего круга людей.
В начале 50-х годов прошлого столетия он предоставил записи отца, включая азбуку, в распоряжение Краснодарского историко - археологического музея, а позднее, т.е. в 70-х годах, незначительная часть наследия просветителя поступила в историко - культурный фонд Национального музея Адыгеи.
Адыгейская азбука Хаджибеча Шаханчериевича впервые увидела свет в 1966 году. Она приводится в статье А. А. Хатанова "Из истории адыгейских алфавитов", помещенной в V томе "Ученных записок" АНИИ. В этой обзорной работе, содержащей краткую характеристику анчоковского труда, отмечается, что алфавит "отражает почти все звуки адыгейской речи" (стр. 195).
Конспективное упоминание об азбуке Анчока заключает статья П. Маненко "Розвиток черкессской письменности", опубликованная на украинском языке в 1930 году в г. Харькове. 

Азбука Х. Ш. Анчока явилась предметом обсуждения также в интересном сочинение краснодарского автора С.Овчиникова «Хаджибеч Анчок – создатель адыгейского алфавита», напечатанной в десятом номере альманаха «Кубань» за 1988 год.

Более детальному анализу подвергся анчоковский труд в l томе «Краткого курса адыгейской грамматики», изданном в г. Майкопе в 1993 году. Положительной оценки удостоилось детище Хаджибеча Шаханчериевича в некоторых научных работах, напечатанных в Москве, Нальчике, Майкопе и других местах. 

При ближайшем рассмотрении азбуки Х. Ш. Анчока становится очевидным, что она имеет немало внутренних и внешних характеристик, отличающих ее от своих предтеч и некоторых последующих алфавитных систем. 

Из рукописи Х. Ш. Анчока с литературного дома-музея Кухаренко.                   Фото с блога http://strongsmart.livejournal.com

Анчоковская азбука имеет своей особенностью то, что она: 

а) создана на чисто адыгейском (нижнечеркесском) фонетико-фонемном материале; б) заключает большое число одинарных знаков; в) содержит более контрастные графические символы; г) сравнительно богата линейными гласными буквами и т. д. 

Следует еще раз подчеркнуть, что при оформлении плана выражения письменной системы родного языка Х. Ш. Анчок обращал особое внимание на то, чтобы графические знаки звуковых едениц ее плана содержания были максимально простыми, чтобы визуальная репрезентация даже непростых согласных осуществлялась элементарными знаками.

Хаджибеч Шаханчериевич обладал редким природным умением мыслить не только силлогизмами, но и образами. Поэтому вовсе не случайно, что в письменном наследии просветителя большое место занимают изречения, составляя чуть ли не его половину. Х. Ш. Анчок прекрасно понимал, что афоризмы, которым органически присуща отточенная лаконичность и выразительность, удивительно метко выражают, несмотря на свою максимальную сжатость, сущность весьма сложных явлений. Именно поэтому он считал каждое изречение готовым художественным  произведением в миниатюре. Отсюда видно, почему многие изречения Хаджибеча Шаханчериевича стали крылатыми выражениями. В качестве образца можно привести его известное изречение: «Тыгъуасэрэр зымышlэрэм непэрэр ышlэрэп», что дословно означает «Кто вчерашнего не знает, тот сегодняшнего не ведает». Этот афоризм, ставший широко употребительным речением, через десятилетия перекликается с крылатым двустишием народного поэта Адыгеи Цуга Теучежа:

Кто прошедшего не знает,

Не оценит наших дней.

Х. Ш. Анчок высоко ценил умственные способности своего народа и с горечью отмечал, что за неимением собственной грамоты адыгам не удалось вовремя приобщиться к мировой письменной цивилизации. Он со слезами на глазах говорил, что даже труды отдельных мудрых начинателей национальной письменности безжалостно уничтожались служителями культа и другими обскурантами разного калибра.
Хаджибеч Шаханчериевич, будучи сам обладаталем большого интеллекта, постоянно искал встречи с людьми, общение с которыми обогащало его. В этой связи представляет интерес его дружба с Альджерием Гатогу из аула Тахтамукай, нередко ездившим в Ясную поляну, - к гениальному художнику слова и зеркалу русской революции Л. Н. Толстому, от которого в подарок получал книги. Все, что рассказывал Гатогу о Толстом, Х. Ш. Анчок брал на заметку. Обретенные сведения нашли затем отражение в рукописях просветителя.

Хаджибеч Шаханчериевич был человек нижесреднего роста, обладал недюжинной физической силой. Он кузнечил, плотничал, пахал, бороновал, сеял, косил, скирдовал и т. д. лучше многих, если не всех односельчан.

Х. Ш. Анчок славился как отменный семьянин, был готов на любой труд ради своих родных и близких. У него было двое сыновей и две дочери...
Х. Ш. Анчок умер 5 апреля 1921 года в тюрьме г. Краснодара. Похоронен он в ауле Ассоколай. Никто не знает и поэтому не может точно указать место его захоронения, но всем известно место успокоения, которое нашла ему история, - это сердце безмерно благодарных людей, породивших и вскормивших выдающегося просветителя.
Хаджибеч Шаханчериевич был всем существом предан идеалу общенародного дела, которому служил до конца своей жизни. Могучий самородный талант и славные деяния его бессмертны в памяти адыгских (и не только адыгских) народов и будут еще долго жить в сознании его потомков.

                                                                                     

Текст из статьи Учужука Зекоха.

Танцевальная группа "Шагди"

Танцевальная группа школьников аула Ассоколай.

  

 

 

 

 

Полная версия танца http://www.youtube.com/watch?v=SLUiSLuq5sE&context=C4c45327ADvjVQa1PpcFO8T2KaZYmEUM9YV4xCBrh0-_WY5XCoAWg=

( Read more... )

Фамилия Анчок (Анцокъо).

В подавляющем большинстве источников XIX и начала XX века фамилия Анчок встречается как известнейший абадзехский дворянский род. Общество Анчоко-хабль было одной из влиятельнейших обществ Абадзехии.

Обратимся к источникам, где упоминается фамилия Анчок:

"(41) Черкесы Абазехи, или Абазихейцы в 1802 году состояли из трех колен: 1-е Енамоково, которое считало в себе 29 родов; 2-е Анчоково, имело оных 20; и 3-е Адыгово, 10."
Вестник Европы. "О имени козак". Петр Бутков. стр. 202. 1 сентябрь 1822 год.

"Сколько известно, абазехи народ трудолюбивый и менее прочих черкесов наклонный к буйству. Их не почитают за коренное Черкеское колено, но произшедшее от смешения абхазов и черкесов. Они не имеют владельцев, и каждый род управляется своими старшинами, из коих знатнейшие суть: Едик, Ена-Моков, Анчоков и Жангатов."

Семен Броневский. "Новейшие географические и исторические известия о Кавказе" часть 2. стр. 64, 1823 г.

"Абадзехи делятся на три главных рода, которые, однако по образу жизни совершено не отличаются друг от друга: Энамок - 29 родов, Энчико - 20 родов, Эджигх - 10 родов. У Абадзехов нет никаких князей, а только старейшины и уздени, среди которых самыми уважаемыми являются Эдик, Энамок, Энчико и Джангат."

Генрих-Юлиус Клапрот. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807 - 1808 гг.

"Генерал Ермолов .... назначил выступление отряда 16 августа по порядку, предписанному в приказе, накануне того дня отданном. Он дошел, небудучи замечен неприятелем, до избранной переправы Бокзев, состоящей в пяти верстах вверх по реке Шагваше. При занятии же оной открылись небольшие партии на горе Шкабе: но, невзирая на оные, лежащий на левой стороне реки нагайский аул, был нашими сожжен; а абазехская деревня Анчукова на реке Нижней Каралле совершено истреблена."

Иосиф Дебу. "О Кавказской линии". стр. 241-242, 1828 г.

"Черкесы, под именем Керкетов, Церцетов, известны были Скиласу, Страбону, Плинию, Помпонию Мель, Птолемею, Аммиану Марцеллину и Стефану Византийскому, точно в тех местах восточного берега Черного моря, от Анапы до крепости Гагры, где и ныне некоторые поколения Черкесские обитают, а в том числе и Абезихи, или Абазехи, разделяющиеся на три колена. Одно из оных называется Енамоково, другое Анчоково, третье Адыгово, и сие-то последнее, некогда, отпустило от себя колонию в Кабарду."

Бутков. "Оборона летописи русской, Нестеровой, от навета скептиков." 1840 г.

 
"Барон Сталь делил абадзехов на нагорных или дальних и равнинных или ближних и отметил девять следующих отдельных обществ: Tyбий, Темдаши, Дуар-Хабль. Дженгет-Хабль, Гатюко-Хабль или Тфишебс, Нежуко-Хабль, Анчоко-Хабль, Бешуко-Хабль и Едиче-Хабль. Эти общества или по абадзехски «хабль» делились на общины или «псухо», независимые друг от друга, но не враждебный между собою и тесно связанные союзом или «блягага». Благодаря своему изолированному положению, абадзехи, удаленные от русских и других предшествовавших им народностей, лучше, чем другие черкесские племена, сохранили старинный уклад черкесской жизни. У них удержался в большей, чем у других горцев, неприкосновенности родовой быт и не было даже князей. Отличаясь особенною храбростью и воинственностью, они считались самым демократическим племенем, и, как таковое, имели влияние и на другие племена".

Ф.А. Щербина. История Кубанского Казачьяго Войск. том. 2, стр. 9

"В статье г. А.-Д.Г. общества абадзехов распределены так: 1) Туба-хабль, между рр. Белой и Псефиром; 2) Темдаши, между Белой и Курджупсом; 3) Даур-хабль, между Курджупсом и Пшехой; 4) Дженгет-хабль, по левому берегу Пшехи; 5) Тфишебс, между Пшехой и Пшишем; 6) Анчоко-хабль, на левом бер. Пшиша; 7) Бешуко-хабль; 8) Едигэ-хабль и 9) Нежуко-хабль, далее к зап. до реки Супс на границе с шапсугами".

"Старейшины между абадзехами или, лучше, почетнейшие между ними фамилии первостепенных узденей ведут свое происхождение от двух главных родов: Качмез (Кушмаз) и Водземир (Оздамир). К первому роду принадлежат фамилии Едико, Хуштоко, Еномоко, Даур, Нашко (Нешуко), ко второму Афшоко (Анчоко), Жангато (Дженгет), Башико (Бешуко), Темидоаш (Темдаши) и Безрак (Безоруко).

Записки Императорского русского географического общества, выпуски 1-2. М. Венюков. Очерк пространства между Кубанью и Белой. стр. 53-54 . 1863 год.

У Каменева Н.Л. в очерке "Бассейн Псекупса" даются данные с точностью до наоборот:

"Тлекотлешами у абадзехов были следующие фамилии: от Оздемира Дауров, Бешико, Хуштако и Еномуко; от Кушмеза — Анчоко, Джянкет, Безруко и Темдаш; от ногайских мурз — Едиге, Касай, Унароко, Джюбатур и Аджитляш".

Кубанские войсковые ведомости. № 27. 15 июля 1867 года. стр. 107.

"Августа 16 за рекою Шаугашею во время следования отряда вверх левым берегом ее в перестрелках с Абадзехами, которые заседали в лесистых балках, горах и с высот пушечною пальбой своею старались остановить отряд, но были всегда опрокидываемы и рассеяны. При сем истреблен один аул беглых Нагайцев Брода Бакзев на берегу реки Шагуаша и один аул Абадзехского старшины Анчока у ручья, называемого Нижний Каралле."

Записки А.П.Ермолова. т. 2. стр. 419 , 1868 г.

"Абазехи - самое многочисленное и воинское черкеское племя. Абазехи разделяют на нагорных (или дальних) и на равнинных (ближних) и живут сплошными аулами и хуторами, в числе девяти отдельных обществ: Туба, Темдаши, Даур-Хабль, Дженгет-Хабль, Гатюко-Хабль, (или Тфишебс), Нежуко-Хабль, Анчоко-Хабль, Бешуко-Хабль и Едиче-Хабль."

Леонтович. "Адаты кавказских горцев". Извлечение из "этнографического очерка черкеского народа", составленного генерального штаба полковником бароном Сталем в 1849 г. стр. 160. 1882 г. 

"Отряд Н.И.Евдокимова (6 батальонов, 20 сотен казаков, 1 сотня милиции, 12 орудий) сосредоточился у Белореченского укрепления и 23 января 1852 года, пройдя по занесенной глубоким снегом и прегражденной завалами дороге, внезапно появился в самой середине непокорных обществ Тсюшепс и Анчоко-Хабль, на урочище Кошхо."

Русская старина. т. 60. Граф Н.Н.Евдокимов. стр. 179. 1888 г.

"Лишь только отправилась из отряда депутация этих двух обществ, как прибыли старшины и Длинный-султан от других, живущих по Майкопскому ущелью и его окрестностях, а именно Туба, Темир-даши и Анчоко-хабль. Они убеждали меня остановиться и возвратиться в укрепление до решения народного совета, который составляется у Маю-купа, для соглашения о выполнении условий, предложенных Абадзехам князем наместником в Усть-Лабе..."

Записка ген.-м. Евдокимова ген.-л. Завадовскому от 9-го декабря 1851 года.

"В последних числах декабря истекшего 1851 года когда старшины верхних Абадзехских обществ были в Прочном-Окопе, для переговоров о покорности нам, Мухаммед Эмин, находившийся на р. Псекупс, как значится в военном журнале правого фланга по 16-января сего года, прибыл к нижним Абадзехам в общества Анчоко-Хабль и Тсюшепс, которые прежде еще выдали ему из среды себя муртазеков, а по прибытии его к ним возобновили присягу ему ...

Чтобы вновь поколебать возрастающее влияние Мухаммед Эмина на всех Абадзехов, я по воле командующего войсками на Кавказской Линии и в Черномории, решился как можно поспешнее стать с войсками между ними, дабы тем, устрашив верхних, еще колеблющихся в пользу Эмина, наказать нижних, изъявивших уже ему присягою свою верность. В этих видах мне следовало явиться в верховья р. Пшиша, при впадении в оную р. Пшекоца, в центр враждебных нам Тсюшепцев и Анчокохабльцев."

Журнал ген.-м. Евдокимова о военных происшествиях случившихся на правом фланге Кавказской Линии с 16-го по 30-е января 1852 года.

"Что касается остальных черкесских племен, то в силу демократического устройства власти у них имеются лишь старейшины. Хотя у нас есть польный список наиболее уважаемых у них семейств, мы не будем приводить его здесь полностью во избежание излишних длиннот и ограничимся лишь первыми семействами каждого племени.

У абадзехов - семейства: Инсшок (Inschok), Едиге (Edighe), Анчох(Antsokh), Бешон (Bechon), Чанкет (Tchanket).

К абадзехам принадлежит также небольшое племя Туби."

Иван Федорович Бларамберг. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. Часть I. Черкесы.

"У абадзехов дворянские фамилии в настоящее время следующие: Бешок, Инемок, Едиге, Джанкиат, Анцюок, Негиок и Даур."

Л.Я. Люлье. ЗКОИРГО. Тифлис, 1857 г.

"Из абадзехских дворянских фамилий особенно славились Едыге, Бешуковы, Анчоковы, Гуте, Джянчатовы, Дауровы, Гонежуковы, Хатуковы, Бета, Неджуковы, Цей. Эти то дворянские (уорк) фамилии и стояли во главе обществ (хабль) и передавали им свои имена.

 Дьячков-Тарасов. "Абадзехи". стр. 7-8

Другие версии.

1. Известный историк, доктор исторических наук Екатерина Николаевна Кушева (1899-1990) относит фамилию Анчок к жанеевским фамилиям.

"В 50-60-е годы XVI в. князем у жанеевцев был Сибок, а у бесленеевцев - Машук. Русская летопись в одном случае назвала первого Кансауковым, а второго - Кануковым, что соответствует известным позднее княжеским фамилиям: у жанеевцев - Анчоковых, а у бесленеевцев - Кануковых". стр. 150

"Сибок, по отчеству Кансауков, назван в русских современных источниках жаженьским, жжанским или оджанским князем, т.е. князем западноадыгского племени Жане, а Машук, по отчеству Кануков, - абеслинским, т.е. бесленеевским князем, что вполне соответствует известным и позднее у жанеевцев и бесленеевцев княжеским фамилиям Анчоковых и Кануковых." стр. 205.

Е. Кушева. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией, вторая половина XVI - 30-е годы XVII века. 1963 г.

Однако, в книге историка, старшего научного сотрудника этнографического музея в пос. Лазаревское г. Сочи Т.В.Половинкиной другая версия происхождения князя Сибока.

"Впервые точка зрения о жанеевском происхождении князя Сибока и бесленейском - князя Машука была высказана Е.Н.Кушевой. По ее мнению, употребляемые русскими источниками по отношению к князю Сибоку "с братьею" термины "жаженьские", "джанские", "жанские", а также понятие "Оджанские Черкасы" (в смысле территории) есть ни что иное, как искаженное русским языком самоназвание адыгов-жане (в русских источниках и литературе - жанеевцы).

....Версия Е.Н.Кушевой о жанеевском происхождении Сибока и бесленейском Машука не находит подтверждения в источниках. В отношении первого она построена лишь на внешнем сходстве летописных и других источников 16 в. кабардинское (пятигорское) происхождение Сибока и Машука не вызывает никаких сомнений.

Исследователь русско-кавказских отношений С.А.Белокуров считал, что "жаженские" князья - те же пятигорские, а сам термин объяснял как "испорченное - Занские, управлявшие Заном". В связи с этим, с нашей точки зрения, представляет интерес свидельство писателя Хан-Гирея о жившем в его время в Большой Кабарде дворянском роде Жаноко. Он же называет аул Жанококуадж на реке Аргудан. Упоминание селений, принадлежащих, по-видимому, роду Жаноко содержит русский источник от октября 1563 г. В нем говорится, что Темрюк с помощью русского войска одержал победу над своими недругами - пятигорским князем Пшеапшоко Кайтуыкой и другими князьями. Он (Темрюк-автор) "воевал Шепшуковы (князя Пшеапшоко-автор) улусы да Татцкие земли". В "Татцких" землях, продолжает источник, "воевали одиннадцать дней, и взяли кабаков Мшанских и Сонских сто шестьдесят четыре..." Считаем возможным допустить, что "Татцкие" земли с "Мшанскими" и "Сонскими" селениями принадлежали Сибоку и Кануко, а сами названия, наряду с русскоязычными же терминами "джанские", "жанские" и т.п., являются производными от имени рода Жаноко (Заноко)."

Т.В. Половинкина. "Черкесия-боль моя". Исторический очерк (древнейшее время -начало XX века). стр. 64-66. 1999 г.

Для меня важнее не происхождение Сибока, а почему Кушева относит Анчоков к жанеевским княжеским фамилиям. Но других источников подтверждающих жанеевское происхождение Анчоков мне не известно.

2. "В зависимости от бесланеевских князей Кануковых и Шолоховых были северокавказские абазины башильбаевцы и баракиевцы. Кроме того, башильбаевцы признавали также власть абхазских князей Маршаниа, а баракаевцы -первостепенных шапсугских узденей Лах и Анчок, вступивших в родство с Даурами одной из влиятельных абадзехских фамилий".

Н. Г. Волкова. "Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века.

3. "Народонаселение темиргоевцев и егерукаевцев 4322 душ мужского пола и 3846 душ женского пола, всего обоего пола 8168 душ. Таким образом вместе с мамхирцами подчиняется Болотоковым 11,588 душ. Важнейшии фамилии суть: 1) князья Болотоко; дворяне: 2) Каноко, 3) Тлекечуко, 4) Пшиз, 5) Догужи, 6) Мамгет, 7) Куевы, 8) Бзакумуко, 9) Алхаз, 10) Дауш, 11) Четаржако, 12) Хочемизо и 13) Анчок".

Этнографический очерк черкесского народа. Составил генерального штаба подполковник барон Сталь в 1852 году // Кавказский сборник, Том 21. 1900, стр. 85 

В википедии можно найти такую информацию:

4. Анчоковы - абазинский аристократический род. Самоназвание - Анчок. Относятся к субэтнической группе абазин-тапанта. Анчоковы относились к сословию агмыста ду (большой агмыста).

Принадлежность к абазинам выводится из источника, где упоминается:

" Признавая над собою власть первостепенных узденей Лях и Анчок, вступивших в родство с Даурами, одной из сильных абазинских фамилий, баракаевцы пользуются покровительством абазех."

Дзидзария. Ф.Ф. Торнау и его кавказские материалы XIX века. М. Наука. 1976 стр. 112.

В той же самой книге на стр. 116 можно прочитать, что "дворянские фамилии у абазех - Инемуква, Эдыге, Даур (здесь они уже абазехи - прим. мое), Джангята, Амфок (Анчок - прим. мое, так как другой сходной фамилии у абазехов не было) и Берзеки; немногие из членов их пользуются достатком, который стараются дополнить грабежом в русских пределах, часто и у соотечественников своих".

А вот в сборнике "Абхазия и абхазы в российской периодике" составленном Р. Х. Агуажба и Т. А. Ачужба со ссылкой на статью "Горские племена, живущие за Кубанью" из газеты "Кавказ"  (№94, 1850 год) дается такой текст: " Признавая над собою власть первостепенных узденей Лях и Анчок, вступивших в родство с Даурами, одной из сильных абазехских фамилий, баракаевцы пользуются покровительством абазех."

 
В 2006 году в городе Черкесске была издана книга С.Х. Ионовой «Абазинские фамилии и имена» .  В частности, среди общих фамилий абхазо-абазинского происхождения, автор упоминает фамильное имя Анчоковых – Анфоковых (Ачба), которые, судя по полевым материалам абазинских этнологов, являются потомками абхазского рода Ачба.

У Ионовой дальше встречаем:

"Анцокъомэ ядэхьап1" - "Анчоковых место захода".

Местность эта расположена северо-восточнее аула Джамбечий Республики Адыгея.

Анцокъу - фамилия,- имя;  я - прилагательный аффикс; дэхьан - заходить, проходить; п1э - место; спуск, место прохода Анчоковых.

Меретуков К. Х. Адыгейский топонимический словарь.

В антропониме Анцокъомэ имеем абх.-абаз. анчва//нчва "бог, боги - матери".

Анцва́ (абх. Анцәа, абаз. Анчва) — у абхазов и абазин верховное божество, творец природы и людей.

Также из других источников:

5. "Представляет интерес и список абхазских дворян из V тома "Русской геральдики": Акиртава, Анчок, Аридба, ....Эшба."

Инал-Ипа. Антропонимия абхазов. стр. 168

" Фамилии у абхазов:

Анчок, Анчокеа ( есть у абазин и у абадзехов). "

Инал-Ипа. Антропонимия абхазов. стр. 293

В итоге получается, что Анчоковы являются - жанеевской княжеской фамилией; абазинским аристократическим родом, сословием агмыста ду; абхазским низшим дворянством; абадзехскими знатными старшинами, первостепенными узденями; абадзехскими и темиргоевскими дворянами и шапсугскими узденями.

Можно предположить, что само слово состоит: первая часть абх. Анцуа "Бог", а окончание фамилии - къуэ (- сын) адыгское, т.е. сын Бога.

Устами одного известного персонажа можно сказать:

"Друг мой, для низшего дворянства (эх, абхазы подкачали, и это при таком-то корне слова!!!) это слишком много, а для князя, или "сына Бога", - слишком мало."

Увы,  вместо большого общества Анчокохабль, мы теперь имеем разбросанных везде, кроме самой исторической Абадзехии, представителей фамилии.

Однозначно же можно сказать, что фамилия Анчок является адыго-абхазского происхождения.

Территорией проживания Анчоковых до 1864 года являлась Абадзехия.

"Пространство между Псекупсом и Пшишем было занято большим обществом Анчоко-хабль; оно распространяло свои права и на правый берег р. Тфишебс и было известно у русских больше под названием общества Тфишебс.

По р. Пчасу были аулы Бешуковых и Гуте (близ нынешней станицы Бакинской). Верховья р. Марте были заняты Анчоковыми; близ станицы Имеретинской был Нашемуко-хабль; близ него были Калмуко-хабль, и Батыр-хабль. Между р. Цице и Пшишем был Гонежуко-хабль. По Пшишу жили также Цей, Анчоковы и общество Махачимо-хабль."

Записки Кавказского отдела Русского географического общества, Книжка 22. Вып. 4. 1902 г. Дьячков-Тарасов. "Абадзехи". стр. 7-8 

Более подробно о фамилии Анчок  http://aulassoki.ucoz.ru/forum/9